Ошо – Заратустра. Смеющийся пророк
Ужас объял меня, когда увидел я этих «лучших» нагими; и тогда крылья выросли у меня, чтобы воспарить в дали грядущего. В тот миг, когда я увидел этих «лучших» нагими, в их абсолютной реальности — не только фасад, не только маски — когда я увидел их подлинное лицо, мне стало так тяжело, что крылья выросли у меня, чтобы воспарить в дали грядущего
Вас же, соседи и ближние мои, хочу я видеть переодетыми, принаряженными, почтенными и тщеславными, как и подобает «добрым и праведным». Я хочу, чтобы вы оставались переодетыми, потому что если вы обнажитесь, весь этот мир покажется настолько отвратительным, что лучше вам быть принаряженными, почтенными и тщеславными, как и подобает «добрым и праведным».
И сам я хочу восседать среди вас переодетым, чтобы не узнавали ни вас, ни меня: и в этом последняя человеческая мудрость моя. Он говорит о мудрости. В подлинном обществе не нужна никакая мудрость. Нужно быть простым и открытым, доступным взору; не нужно никаких секретов. Скрытность всегда уродлива.
Сверхчеловек должен быть открытой книгой.
«Но пока сверхчеловек не пришел в мир, — говорит Заратустра, — я сам буду переодетым среди всех этих переодетых людей». Ибо раздеться среди этих переодетых людей значит быть распятым — в этом преступление Иисуса; значит быть отравленным — в этом преступление Сократа.
Заратустра говорит: в этом последняя человеческая мудрость моя.
… Так говорил Заратустра.
ТИШИНА
11 апреля 1987 года
Возлюбленный Ошо,
ТИШИНА
Заратустра говорит ученикам, что должен снова вернуться к уединению, хотя и делает это очень неохотно — ибо вчера вечером говорила с ним его «Тишина». Он рассказывает, что произошло.
Такую притчу поведаю я вам. Вчера, в самый безмолвный час, в час великой Тишины, земля ускользнула у меня из-под ног, и начался сон.
Стрелка передвинулась, часы моей жизни перевели дыхание — никогда еще не слышал я такой тишины вокруг себя; сердце мое сжалось.
Тогда беззвучно заговорила со мной Тишина:
«Ты знаешь это, Заратустра?»
И в ужасе я вскрикнул от этого немого шепота, и кровь отхлынула от лица моего: но я молчал.
И тогда во второй раз сказала она мне безгласно: «Ты знаешь это, Заратустра, но не говоришь!»
И я, наконец, ответил, словно упрямец: «Да, я знаю, но не хочу говорить!»
И снова безгласно заговорила она со мной: «Ты не хочешь, Заратустра? Не правда ли? Не прячься в упрямстве своем!»
И я, плача и дрожа, как ребенок, говорил: «Ах, я хотел, правда, но я не могу! Избавь меня от этого! Это свыше моих сил!»
И опять сказала она: «При чем тут ты, Заратустра! Скажи слово свое и погибни!»
Я отвечал ей: «Ах, разве мое это слово? Кто я такой? Я жду более достойного: я не стою даже того, чтобы погибнуть ради него».
И опять безмолвно заговорила Тишина: «О Заратустра, тот, кто должен двигать горами, тот приведет в движение и долины, и низменности».
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205
